Анна Ивановна, невежественная и недалекая, предпочитавшая государственным делам грубые забавы, вроде пальбы из окон дворца по птицам, и наслаждавшаяся потасовками шутов, по сути передала бразды правления ближайшему окружению. Наиболее заметной фигурой при ней стал Э. И. Бирон - мелкий курляндский помещик, в 1737 г. возведенный императрицей в герцоги.
Усилия нового правительства с самого начала были сосредоточены на закреплении результатов дворцового переворота 1730 г. и создании новой опоры режима. В дополнение к созданным Петром Великим двум гвардейским полкам были сформированы новые:
Измайловский и Конногвардейский. Императрица и узкий круг ее приближенных контролировали все служебные перемещения в гвардии, оказывали ей всяческие знаки внимания.
В 1731 г. для расследования политических преступлений была учреждена Канцелярия тайных розыскных дел, приравненная к коллегии и выведенная из-под контроля Сената. В руках абсолютистской власти Канцелярия явилась орудием террора по отношению ко всем группам недовольных.
В 1731 г. "для лучшего и порядочнейшего отправления всех государственных дел" был образован Кабинет министров в составе канцлера Г. И. Головкина, вице-канцлера А. И. Остермана и действительного тайного советника князя А. М. Черкасского. (После смерти Головкина его место последовательно занимали П. И. Ягужинский, А. П. Волынский и А. П. Бестужев-Рюмин). Подмяв Сенат, Синод и коллегии, Кабинет оставлял за собой последнее слово в делах государственной важности. С середины 30-х годов три подписи кабинет-министров были приравнены к подписи императрицы. Произвол кабинет-министров покрывал фаворит императрицы обер-камергер Э. Бирон, а те, в свою очередь, шли на поводу у всесильного временщика.
Существенные послабления при Анне Ивановне были сделаны дворянам. В 1730 г. были отменены те статьи указа о единонаследии от 1714 г., которые устанавливали принцип наследования имения одним сыном и ограничивали тем самым право распоряжения земельной собственностью. В 1731 г. был учрежден Сухопутный шляхетский корпус кадетов, по окончании которого дворянские отпрыски получали возможность выходить на службу в офицерских чинах. Наконец, в 1736 г. срок военной службы дворян был снижен до 25 лет.
Однако дела в государстве шли так, что вызывали осуждение даже у лиц, находившихся вблизи престола. Например, ценимый императрицей, вхожий к кабинет-министрам президент Военной коллегии фельдмаршал Б. X. Миних был вынужден признать, что "Кабинет и вообще весь образ правления при Анне Ивановне были несовершенны и даже вредны для государства". На протяжении всего десятилетия постоянно росли недоимки. Для их взыскания систематически вплоть до 1736 г. на места направлялись военные экспедиции, а в 1732 и 1733 гг. в фискальных интересах помещикам было запрещено, без уведомления финансовой коллегии, переселять крестьян с одного места на другое.
В то же время колоссальные суммы тратились на содержание двора, где нескончаемой чередой шли пышные празднества. Махровым цветом при Анне распустился фаворитизм. Временщики, как иностранцы, так и русские, безнаказанно опустошали казну. Недовольство охватывало все слои общества. Отражением этого явления стало "дело" Артемия Петровича Волынского.
Начав службу солдатом драгунского полка еще в начале правления Петра I, Волынский быстро продвигался в чинах и в 1738 г. достиг вершины своей карьеры - назначения в Кабинет министров. Он попытался вступить в соперничество по влиянию на императрицу с самим Бироном. Взяв на вооружение идею защиты русских национальных интересов, Волынский рассчитывал ослабить влияние "немецкой партии" при дворе и добиться популярности среди соотечественников. Но если вторая цель была без труда достигнута, то первая оказалась ему явно не по силам.
В кружке доверенных лиц, сплотившемся вокруг Волынского (в него входили придворный архитектор П. М. Еропкин, горный инженер А.Ф. Хрущев, президент Коммерц-коллегии П. И. Мусин-Пушкин и др.), резко порицались политика Анны и ее окружение, обсуждались планы преобразований. В составленном сообща "Генеральном проекте о поправлении внутренних государственных дел" предлагалось очистить государственный аппарат от иноземцев и дать широкую дорогу представителям российского дворянства, восстановить руководящую роль Сената среди правительственных учреждений, улучшить правосудие в стране путем кодификации права, в целях распространения просвещения среди россиян основать университет и академии для духовенства. Однако все эти намерения были пресечены Бироном и Остерманом. В 1740 г. он был арестован и затем казнен, жестоким наказаниям подверглись и другие члены крамольного кружка.
В октябре 1740 г. Анна Ивановна умерла. Согласно завещанию императором был провозглашен внучатый племянник Анны, двухмесячный младенец Иван Антонович, а регентом - Э. И. Бирон. Родители младенца - Антон-Ульрих, герцог Брауншвейгский, и мать Анна Леопольдовна, герцогиня Брауншвейг-Мекленбургская, были отстранены от власти. Высота, на которую вознесся Бирон, предопределила и глубину его падения. В ноябре 1740 г., опираясь на отряд из 80 гвардейцев, фельдмаршал Б. X. Миних сверг Бирона. Правительницей стала Анна Леопольдовна. Самому Миниху почти не удалось воспользоваться плодами победы: в марте 1741 г., вследствие происков А. И. Остермана, он был уволен в отставку. Роль главы правительства перешла к вице-канцлеру Остерману.
Авторитет правительственной власти, ставшей игрушкой в руках политических авантюристов, по большей части иностранцев, падал все ниже. В этих условиях почти ностальгическими становились воспоминания о великом царе-преобразователе. Надежды на возрождение славных традиций Петра I все чаще связывались с именем его дочери Елизаветы Петровны. Наиболее сильны эти настроения были в гвардии. Именно ее симпатии и обеспечили успех Елизавете, которая в ночь на 25 ноября 1741 г. во главе гренадерской роты Преображенского полка вступила во дворец, арестовала брауншвейгское семейство и возвестила стране о начале собственного царствования. Дворцовый переворот 1741 г. носил антинемецкий, патриотический характер, хотя на этапе подготовки к нему и были причастны иностранные дипломаты (посланник Франции маркиз И. Ж. де Ла Шетарди и посланник Швеции Э. М. Нолькен). Елизавету поддержали главным образом гвардейские низы - выходцы из податных сословий. Верхи гвардии и петербургского общества отнеслись к ней поначалу настороженно.
Елизавета Петровна, смолоду страстно любившая наряды, танцы, маскарады, а в зрелые годы - тяжело больная и немощная, была не способна к систематическим занятиям государственными делами. Тем не менее ей не были чужды здравое понимание государственных интересов и практическая сметка, проявлявшаяся в умении отыскивать и приближать способных и знающих людей. |
История 