В результате стечения ряда обстоятельств к январю 1928 г. было заготовлено на 128 млн. пудов хлеба меньше, чем к январю 1927 г. Под угрозой оказалось снабжение городов, армии, районов производства технических культур.
Государство прибегло к чрезвычайным мерам: к кулакам, в случае отказа от сдачи хлебных "излишков" по государственным (низким) ценам, стали применять 107-ю статью Уголовного кодекса РСФСР (и аналогичные статьи республиканских кодексов) о спекуляции, "излишки" конфисковывались в пользу государства, 25% конфискованного хлеба распределялось среди бедноты и маломощных середняков по госценам или в порядке долгосрочного кредита.
Чрезвычайные меры, налоговые "перегибы" вызвали сокращение посевных площадей в наиболее производительных хозяйствах деревенской верхушки. Зачем было засевать много, если "излишки" все равно отберут? Сокращая посевные площади, забивая скот, представители состоятельных слоев деревни пытались вывести себя из высших категорий хозяйств, подвергавшихся усиленному, а то и разорительному налогообложению.
Скачок рыночных хлебных цен делал малорентабельным выращивание технических культур (льна, хлопка и др.), грозил сокращением их производства, а следовательно, "сжатием" легкой промышленности, обострением "товарного голода".
В свою очередь, развертывавшаяся быстрым темпом индустриализация увеличивала платежеспособный спрос на продовольствие. Слишком большой разрыв в темпах развития между промышленным и аграрным секторами грозил разбалансированием всего народного хозяйства. В 1926?1929 гг. среднегодовой прирост промышленной продукции составлял 20%. Рост же продукции сельского хозяйства в процентах к предыдущему году составил в 1926/27 г. + 5,4, в 1927/28 г. ?1,1, в 1928/29 г. +4,4% (показатели по зерну были намного ниже). В конце 1928 г. вводятся карточки на хлеб и ряд других продуктов. Чтобы обеспечить карточное снабжение, весной 1929 г. опять прибегли к чрезвычайным мерам в деревне.
Обострение хлебной проблемы грозило полным срывом программы индустриализации.
В ноябре 1929 г. берется курс на форсированную коллективизацию. Таков фон, на котором разыгрывалась последняя крупная внутрипартийная баталия 20-х годов - борьба с так называемым "правым уклоном". Основными оппонентами в ней выступили Н.И. Бухарин и И.В. Сталин.
Сталин объяснял кризис хлебозаготовок объективными причинами. Он полагал, что недостаточный темп развития индустрии порождает товарный голод, что не дает возможности получить у крестьян хлеб экономическим путем - через обмен на промтовары. Подчеркивался классовый аспект проблемы. В этой объективной ситуации (нехватка ресурсов для гармоничного развития экономики, раздробленность сельскохозяйственного производства) Сталин предлагал сконцентрировать все силы на магистральном направлении - в тяжелой индустрии (за счет напряжения всей хозяйственной системы и перераспределения средств из других отраслей), а затем, создав собственные энергетическую и металлургическую базы, отечественное станкостроение, перевести на индустриальную основу все народное хозяйство. В деревне предлагалось ускоренно организовывать крупнотоварные коллективные хозяйства.
В представлении Бухарина кризис был вызван в основном субъективными причинами: не создали резервный фонд промтоваров, рост денежных доходов деревни не был сбалансирован налогами, что обострило товарный голод, уменьшило предложение хлеба крестьянами на рынке; было установлено невыгодное для производителей зерна соотношение закупочных цен на хлеб и сырьевые культуры. На первый план Бухарин выдвинул проблему нормализации рынка: повышение закупочных цен на хлеб, покупку хлеба за границей, повышение налогов на деревенские "верхи". Он выступал за сбалансированное развитие тяжелой и легкой промышленности; предусматривал развертывание крупных коллективных хозяйств в зерновых районах, индустриализацию сельского хозяйства в других областях, но основой аграрного сектора, по его мнению, еще долго должны были оставаться индивидуальные крестьянские хозяйства.
По мнению Бухарина, одним из важнейших просчетов было установление неверного, неблагоприятного для хлебопроизводителей соотношения закупочных цен в сельском хозяйстве. Но возможности маневра здесь были ограничены. В середине 20-х годов соотношение цен было в пользу зерна, и это привело к падению производства сырьевых культур, обострило товарный голод.
К концу пятилетки не достигался даже уровень национального дохода предреволюционной России, а доля национального дохода СССР могла составить лишь 15% уровня США, в то время как в 1913 г. эта доля составляла 30%. Еще хуже складывалось положение по новейшим отраслям промышленности: энергетической, химической, автомобильной, тракторной и авиационной. Здесь отставание измерялось уже десятками раз, и даже сокращение его казалось невозможным. При такой отсталой экономике невозможно было иметь не то что сильные, а минимально допустимые для любой страны вооруженные силы.
Перед партийным и государственным руководством в конце 20-х годов вырисовывалась перспектива экономической стагнации, военного бессилия. Это делало неизбежным, рано или поздно, внутренний социальный взрыв или поражение при первом же военном столкновении.
Как не покажется парадоксальным, "нормальное" экономическое развитие в конце 20-х - в 30-е годы для СССР было бы авантюрой; "авантюрный" же индустриальный прорыв выступал как наиболее реалистический вариант социально-экономического развития. |
История 