В конце 20-х - 30-е годы центр тяжести переносится на партийные, чрезвычайные (политотделы МТС, совхозов, на транспорте и др.), карательные органы (система НКВД-ОПТУ и др.).
Главная политико-мобилизующая роль отводилась партии.
Jбычных мер по регулированию социального состава ВКП(б) оказывалось недостаточно. Кризис 1928-1929 гг. обнаружил слабую мобилизационную готовность части партийных организаций к проведению "жесткого" курса. За годы нэповского гражданского мира в сельских и городских ячейках широко распространялись "хвостистские" настроения. В 1928-1929 гг. органы ОГПУ фиксировали на заводах многочисленные случаи, когда "коммунисты (и комсомольцы) возглавляли волынщиков, подавали коллективные от имени рабочих заявления-протесты (в связи с пересмотром норм и расценок), агитировали за забастовки, шли против линии парторганов"; бойкотировали сами и призывали рабочих к бойкоту заводских собраний.
За "спокойные" нэповские годы многие парторганизации обюрократились, окостенели, оторвались от масс. В ходе забастовок такие ячейки проявили полную растерянность. Неспособность к политическим методам работы во многом объяснялась низким образовательным уровнем партийцев.
С другой стороны, развитие рыночных отношений в достаточно жестких рамках их административного регулирования создавало благоприятную почву для коррупции партийно-государственного аппарата. В конце 20-х годов было вскрыто много фактов коррупции, бытового разложения партийно-государственных функционеров; "астраханское дело", "смоленский гнойник" и др.
Партия теряла авторитет в глазах народа. Тревожным симптомом ухудшения отношений между партией и пролетариатом был усилившийся во второй половине 20-х годов отсев рабочих из ВКП(б). Всего по ВКП(б) за 1925-1927 гг. выбыло из партии 87 тыс. членов, из них рабочих от станка 52 тыс.
Во всей партийной кадровой политике делалась ставка на рабочих от станка, в своей значительной части на представителей деревенской бедноты. Эти кадры из-за низкого культурного уровня были малопригодны для ведения партийной работы политическими методами.
Последующие чистки партии (1933 г., проверка и обмен партийных документов 1935-1936 гг., "большой террор" 1937-1938 гг.) принципиально ничем не отличались от партчистки 1929-1930 гг.
Все они преследовали три главные цели:
1) действительное очищение от "разложившихся" из-за зачастую бесконтрольной власти функционеров;
2) подавление в зародыше местнических, сепаратистских, оппозиционных настроений, обеспечение безусловной власти центра над периферией;
3) снятие социальной напряженности путем наказания конкретных виновников тех или иных частных негативных явлений в жизни общества.
Однако в целом, несмотря на колебания, вызванные чистками, численность ВКП(б) в 30-е годы, по сравнению с 20-ми, значительно выросла.
С конца 20-х годов ожесточается внутрипартийный режим, свертываются остатки внутрипартийной демократии. Так, в 1928 г. прекращается рассылка на места стенограмм пленумов ЦК, планов работ Политбюро и Оргбюро, в 1929 г. прекращено издание информационного журнала "Известия ЦК ВКП(б)"; реже созываются партийные съезды, конференции, пленумы.
Развивается практика кооптации в члены партийных комитетов, голосования списком.
Выросшая численно, монолитная партия стремится подчинить своему контролю все общество, мобилизовать усилия каждого гражданина на решение задач ускоренной модернизации страны. Так, усиливается партийное влияние на производстве: в 1930-1932 гг. на всех промышленных предприятиях создаются партийные комитеты, цеховые ячейки и партийные группы в бригадах; создаются партийные ячейки в колхозах, совхозах, МТС.
Под строгим партийным контролем действовал комсомол.
В условиях концентрации реальной политической власти в партийных комитетах, чрезвычайных, а порой карательных органах, Советы осуществляли преимущественно хозяйственные и культурно-организаторские функции. При них создаются отраслевые секции (культурные, финансово-налоговые, народного образования, здравоохранения, РКИ и др.), включавшие сотни тысяч трудящихся.
Трагическая страница истории 30-х годов - репрессии. Во второй половине десятилетия проводится серия судебных процессов над бывшими лидерами внутрипартийной оппозиции.
Проходившие по процессам обвинялись в контрреволюционной, антисоветской, вредительско-диверсионной, шпионской и террористической деятельности. Главным средством получения "признаний" были пытки и истязания.
Жесткий политический режим 30-х годов, один из элементов которого - периодические чистки управленческих кадров, был генетически связан с выбранной моделью индустриализации, при которой постоянное оперативное руководство ходом производства осуществлялось из Москвы. Эта модель обеспечивала решение стоявших перед ней задач: строительство и работу сравнительно незначительного количества ключевых объектов вполне можно было проконтролировать из центра; на них можно было централизованно внедрить апробированные мировым опытом достижения научно-технического прогресса. Но эта модель могла быть эффективной лишь при четком неукоснительном выполнении плановых директив и разнообразных "команд" центра. Отсюда - неизбежное развитие "подсистемы страха". Кроме того, сверхцентрализация ресурсов на одних направлениях экономического развития подразумевала сверхущемление других секторов. В результате постоянно существовала опасность протеста пасынков экономического роста. Чтобы в корне пресечь недовольство, создается разветвленная карательно-осведомительная система. |
История 