 "Государственная дума и февральская 1917 года революция." Анализируя сложный, противоречивый и драматический процесс радикальных преобразований после октября 1917 г., важно с самого начала признать бесперспективными всякого рода попытки уловить реальные черты этого процесса, глядя на него через одноцветные (розовые, черные, иные) очки. Любая революция демонстрирует полный набор взаимоисключающих явлений и тенденций, на базе которых способны расцвести все из мыслимых человеческих и добродетелей, и пороков.
Революционный разряд страшной силы в роковом 1917 г. был - в том или ином варианте - неизбежен. В результате осуществления комплекса радикальных новаций (смысл которых сводился к тому, чтобы сосредоточить в руках государства рычаги вначале регулирования, а затем и управления экономикой, обществом в целом) были созданы предпосылки движения страны по пути некапиталистической модернизации, признать который заведомо тупиковым было бы необъективным. Ибо трудно назвать в современном мире страну, общественные силы которой так или иначе не отреагировали бы на этот вызов. Однако на крутых поворотах этого пути нас самих поджидали неисчислимые трудности, подводные камни, обойти которые не удалось. Проводимая с необычайной размашистостью и жестокостью чистка "авгиевых конюшен" старого строя сметала порой и несущие конструкции, без которых не может обойтись любое общество, задевая жизненно важные органы его функционирования.
Решающим стратегическим пороком в политике большевиков, неминуемо обернувшимся в конечном счете перерождением революционной диктатуры в сталинский тоталитарный режим, было разрушение трудно, в противоречиях и борьбе складывавшейся в стране на рубеже XIX и ХХ вв. плюралистической структуры общественных сил как главного источника социального самодвижения. В экономической сфере это выразилось прежде всего в том, что большевикам так и не удалось (В том числе в силу идеологической зашоренности) ?поладить с рынком?, эффективно подключить его к реализации идеалов социальной справедливости, начертанных на знаменах Октября, в политической - в разрушении только начавших укореняться традиций идеологического и политического многообразия.
Экономический кризис - не только источник, предпосылка любой революции, но и реальное поле, на котором разворачиваются ее главные социальные и политические битвы. В этой обстановке перед революционной властью объективно встают три основные задачи: во-первых, поставить и постараться решить судьбоносные, стержневые задачи радикального переустройства обанкротившихся общественных отношений; во-вторых, как можно быстрее добиться перелома в сложившейся тяжелой ситуации, прежде всего экономической; в-третьих, правильно определить вектор движения на историческую перспективу.
Энергично работая по всем трем направлениям, большевики в наибольшей степени преуспели в реализации первой из указанных задач, основательно очистив от ржавчины и радикально переконструировав все основные узлы и ходовые части общественного механизма полуфеодально-полубуржуазного типа. Начала решаться и задача организации "попятного движения от края пропасти" в экономической сфере. Надежды на определенное улучшение здесь были, не внеси в это дело гражданская война и интервенция своих мрачных корректив.
Сложнее и трагичнее обстояло дело с решением третьей задачи. Не выдержала испытания жизнью доктринальная вера большевиков в то, что, выкарабкавшись из кризиса, страна будет способна встать на рельсы "строительства социализма". Вначале эта убежденность подкреплялась расчетами на "мировую революцию" (точнее - на социалистический переворот в ключевых странах тогдашней Европы) и действенную помощь России со стороны победивших в передовых странах революционных режимов. Это придавало определенный акцент всем мероприятиям первых лет Советской власти.
Парадоксальность ситуации, однако, состояла в том, что социалистическая (читай - антикапиталистическая) направленность в политике большевиков под давлением комплекса внутри- и внешнеполитических обстоятельств усиливалась в той же мере, в какой таяли, испарялись их надежды на "мировой" социальный взрыв. Само понимание социализма в этих условиях все более становилось лишь идеологической оболочкой, в которую вкладывалось произвольное содержание, диктуемое требованиями, коллизиями и противоречиями той суровой эпохи.
Временный эффект, достигаемый ?кавалерийским наскоком? на капитализм, подкреплял иллюзию власти относительно неограниченных возможностей диктаторских методов в экономике, в других сферах общественной жизни. Мирная передышка весны 1918 г. создала определенные предпосылки расширения диапазона поиска, что выразилось в призыве больше строить и меньше ломать в области социальных отношений в целом. Эти робкие идеи и представления, однако, не смогли пробить брешь в уже образующемся монолите диктаторских методов решения обще ственных проблем. К тому же реальная внутренняя и внешняя обстановка лишь короткое время благоприятствовала поиску органических путей социального прогресса.
Пройдя, однако, через горнило страшной братоубийственной войны и выкристаллизовавшись в жесткие "военно-коммунистические" структуры, российское общество было во многом обречено на необратимость своего перерождения в духе государственного псевдосоциализма. "Задний ход", данный в годы нэпа, не смог уже ничего кардинально изменить. Встав на авторитарно-бюрократические рельсы, государственный колосс все больше и больше реагировал не на органические потребности общества, а на идеологические и политические предрассудки и табу. Пагубные последствия этого не замедлили сказаться: советский тип некапиталистической модернизациии в том виде, в каком он реально сложился, стал фундаментом формирования тоталитарного режима в СССР со всеми вытекающими отсюда трагическими последствиями в самых различных областях социальной жизнедеятельности.
|
История 
