Противоречивостью, нестабильностью отличалась в годы нэпа и ситуация внутри самого большевистского режима. Жесткий авторитаризм мог быть эффективен лишь при беспрекословном выполнении представителями низших ступеней властной иерархии директив высших. Для этого "верх" должен был обладать непререкаемым авторитетом в глазах "низа". Таким "авторитетным верхом" в большевистской партийно-государственной пирамиде был исторический лидер большевизма, председатель СНК СССР Владимир Ильич Ленин.
Перед ним склоняли голову самые амбициозные большевистские руководители: Г.Е. Зиновьев, И.В. Сталин, Л.Д. Троцкий. В нем партийные (и не только) массы видели носителя истины в последней инстанции.
Положение резко изменилось после смерти Ленина (21 января 1924 г.). Сложилась парадоксальная ситуация - авторитарный режим без авторитарного вождя и при существовании трех приблизительно равных по влиянию течений: левого - сторонников Л.Д. Троцкого; центра - вначале сторонников "тройки": Л.Б. Каменева, Г.Е. Зиновьева, члена Политбюро, И.В. Сталина; правого - во главе с Н.И. Бухариным, А. И. Рыковым и М.П. Томским.
Существовавшие разногласия в "верхах" дезориентировали низшие звенья властной иерархии, представители которой порой не знали, на мнение кого из лидеров следует ориентироваться в практической политике. Разброд в умах функционеров мог парализовать авторитарный режим.
Объективно было возможно двоякое развитие событий. Либо отмена решения Х съезда партии о запрете фракций в ВКП(б), переход к социал-демократической модели партии, допускавшей сосуществование в ней различных официально признанных течений, платформ, а в конечном счете - к плюралистической политической модели, либо выдвижение нового вождя. Переход на социал-демократические позиции был крайне маловероятен. Выдвинуть нового вождя мешали амбиции большевистских "олигархов". В результате партию залихорадило.
В условиях переплетения партийной, государственной, хозяйственной власти борьба претендентов на лидерство принимала форму соперничества конкурирующих социально-экономических программ, выдвигавшихся, как правило, в периоды экономических сбоев (в 1923, 1925, затем в 1928-1929 гг.).
Левые считали, что полное построение социалистического общества в СССР, отсталой в технико-экономическом отношении стране, возможно лишь в результате победы мировой (или, по крайней мере, европейской) пролетарской революции.
Правые полагали, что возможно построение социализма первоначально в одной стране - в Советском Союзе. Чтобы добиться этой цели, следует относиться к мелкому частному капиталу; плановая политика, по их мнению, не должна была быть чрезмерно жесткой, план должен был быть скорее рекомендательным, чем обязательным. Не выступая формально против демократизации партии, они фактически усиливали аппаратные начала во внутрипартийной жизни.
Сталин лавировал между двумя этими течениями. Именно Сталин создал и всячески укреплял иерархичный партийный аппарат. Тем самым в борьбе с Троцким он получил поддержку реальной властной вертикали, представителей которой раздражали утопические (если не демагогические) проекты левых о демократизации и рабочей демократии при сохранении авторитарного режима. На протяжении 1921-1925/26 гг. Сталин поддерживал и социально-экономическую линию правых. С другой стороны, со второй половины 1920-х годов он начинает все больше склоняться к левым позициям в области экономики и социальных отношений. Впоследствии Сталин заявлял, что в первые годы после завершения гражданской войны надо было дать стране залечить раны, восстановить экономику и лишь потом переходить к осуществлению планов индустриализации за счет крестьянства.
Сталину удалось сначала при активной помощи Каменева и Зиновьева дискредитировать Троцкого, затем, опираясь на Бухарина и Рыкова, оттеснить Каменева и Зиновьева, чтобы чуть позже при помощи Орджоникидзе, Куйбышева, Ворошилова и других победить правых.
После каждого "раунда" внутрипартийной дискуссии число потенциальных "наследников Ленина" уменьшалось. В ходе внутрипартийной борьбы все четче вырисовывались контуры нового вождя - Сталина. |
История 