 Прохоров Алексей Николаевич
Дважды Герой Советского Союза
19. 1. 1923 - 27. 5. 2002
Прохоров Алексей Николаевич - летчик-штурмовик. Родился 19 января 1923 году в селе Рождественское Борисоглебского района Воронежской области. По национальности русский. Член КПСС с 1943 года. В 1940 году успешно окончил Борисоглебский аэроклуб. Затем учился в Балашовской военной школе пилотов, по окончании которой в 1942 году был направлен на Ленинградский, затем на 3-й Белорусский фронт.Воевал в составе 15 гвардейского штурмового авиаполка. Был командиром звена, эскадрильи. Всего в годы войны совершил 238 боевых вылетов. Награжден многими орденами и медалями.
Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" Алексею Николаевичу Прохорову присвоено 19 апреля 1943 года.
Второй медали "Золотая Звезда" удостоен 29 июня 1945 года.
После Великой Отечественной войны А.Н. Прохоров успешно окончил Краснознаменную Военно-воздушную академию (1950 год), служил на командных должностях в ВВС. на преподавательской работе, заместитель начальника Высшего военно-авиационного инженерного училища. С 1968 по 1975 и с 1979 года на преподавательской работе в Военной академии им. М.В. Фрунзе. В 1976 году Прохорову присвоено звание генерал-майор авиации.
Умер 27 мая 2002 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.
В бой ведущий
Прохоров любил свою профессию. К каждому вылету он тщательно готовился на земле, старался предусмотреть самые различные варианты, в которых может проходить полет. Намеченный ранее план в воздухе не сковывал его. Стоило измениться обстановке, и сразу же менялась тактика. Это умение быстро принять решение являлось, пожалуй, основой его успехов.
Умение приходило в боях. Как-то их эскадрилья получила задание нанести в сумерках бомбовый удар по цели, прикрываемой зенитной артиллерией. Кроме того, зенитные средства располагались и на территории, над которой должны были пролетать самолеты. Поэтому весьма важно было учесть все это при выборе маршрута.
К вечеру погода стала портиться. Однако точно в назначенное время самолеты взлетели. Один за другим, с небольшим временным интервалом они вышли на маршрут. Наконец самолеты приблизились к цели и начали сбрасывать бомбы.
Один самолет, который летел третьим, был сбит зенитной артиллерией.
На разборе полетов выяснили основную причину гибели экипажа. Она состояла в том, что самолеты летели друг за другом по одному маршруту. Это позволило зенитчикам подготовиться и встретить третий самолет метким огнем. Значит, прежде чем планировать полет, нужно тщательнее продумать, какие тактические приемы в нем использовать.
Летчики сделали еще один вывод, что на малых высотах всякое маневрирование в районе действий зенитной артиллерии ведет к лишнему времени пребывания над целью, а главное, к потере основного преимущества - внезапности. Вследствие этого противник может открыть заградительный огонь. Поэтому в таких полетах маневрировать можно по курсу малыми отворотами с минимальной потерей скорости.
Так от полета к полету выявлялись положительные и отрицательные стороны действий на малых высотах, рождались нужные рекомендации.
Особенно хорошо выполнял боевые полеты Прохоров. В каждом полете он старался показать летчикам, что действовать на малых высотах нужно с учетом местности, что от того, как построен маршрут, зависит успех выполнения задания. Если над позициями зенитной артиллерии надо пролетать как можно быстрее по прямой, то сам маршрут на всем протяжении строить по прямой было бы неправильно.
Прохоров пришел к выводу, что, избегая районов, насыщенных средствами ПВО, линию пути надо составлять из небольших отрезков, которые в сумме создавали бы изломанный маршрут. Начало и конец каждого отрезка обозначать характерными ориентирами, хорошо видимыми на местности. Тогда экипаж будет иметь возможность чаще контролировать правильность полета.
Однажды Прохорову было поручено произвести бомбометание днем по цели, прикрытой мощной системой ПВО. Он решил весь маршрут построить на малой высоте.
Летчики с большим вниманием слушали объяснение командира эскадрильи.
- Задание серьезное, - медленно начал он. - Сначала вылетает звено капитана Катюнина. На высоте 600 метров заход на цель со стороны моря. За ним летим мы. Над аэродромом истребителей ожидаем их взлета и с прикрытием идем тем же маршрутом. Цель - здесь, - показал он на карте обступившим его летчикам. - Разведка сообщила, что у немцев в районе Хайлигенбайль скопление техники и войск, сильно прикрытых зенитными средствами. Заходить будем тоже со стороны моря. Истребители прикроют с воздуха. Заход на бреющем. Звено поведу я. Целей должно быть много, не разбрасываться, не увлекаться.
... Прохоров был уверен в своих летчиках. Кажется, все предусмотрено, задание всем понятно.
Но все пошло не так, как рассчитали на земле. Первое звено давно ушло к цели, а они кружили над аэродромом истребителей. Те так и не взлетели, и Прохоров повел звено без прикрытия. Серая щетина леса и бурая земля смутно виднелись внизу. Временами туман, смешанный с дымом, закрывал все. В этот момент казалось, что самолеты не движутся, а висят на одном месте. Но вот ветер сдувал туман, и опять мелькали отдельные дома, темные дороги, извилистые речушки со свинцовой водой.
Здесь еще недавно бушевала война. Валялись разбитые машины, танки, пушки с нелепо торчащими вверх или уткнувшимися в землю стволами. В стороне что-то горело огромным костром.
Всякий раз, как самолеты выскакивали из тумана, Прохоров внимательно осматривал все видимое пространство вокруг. Линия фронта близко, и можно было ожидать нападения истребителей противника. Правда, с начала 1945 года фашисты редко рисковали нападать на группы штурмовиков. Они знали, что "летающие танки" могут постоять за себя. "Илов" стали бояться не только наземные войска, но и истребители.
Перед линией фронта впереди мелькнула темная точка и стремительно понеслась вниз. Одновременно Прохоров услышал знакомый голос В.А. Катюнина: "Ноль четвертый, я ноль шестой, что случилось?" И прерывающийся, заглушаемый помехами ответ: "Я ноль пятый, иду на вынужденную. Ноль четвертый сбит".
"У Катюнина двое вышли из строя, - с болью подумал Прохоров. - Мы идем на встречном курсе с ними, значит, противник ждет налета с этой стороны".
Решение пришло сразу.
- Заходим с правым разворотом! - скомандовал он, и звено со снижением пошло на цель.
Земля стремительно неслась навстречу. Промелькнул разрушенный дом, рощица, тускло сверкнула поверхность небольшого озера. Наконец на опушке леса увидели группу крытых брезентом автомашин, подводы, обезумевшую лошадь, волочившую за собой опрокинувшуюся набок повозку. Вдалеке видно море. У самого берега что-то горит. На одно мгновение все мелькнуло перед глазами, и руки уже привычно направили самолет на автомашины. Залп - самолет вздрогнул, и огненные трассы понеслись вперед, прямо к большому зеленому грузовику, рядом с которым суетились солдаты.
- Порядок, товарищ командир! - послышался ликующий голос воздушного стрелка В.П. Криванова.
"У тебя всегда порядок", - подумал, улыбнувшись, Прохоров.
Перед глазами возникла веселая физиономия никогда не унывающего сержанта. "Мы, ташкентцы, все веселый народ", - часто говорил он. И хотя стрелок доставлял много хлопот - то поссорится с другими сержантами, то нарушит форму одежды, - все же любил его Прохоров за меткую Стрельбу, бесстрашие и веселый характер.
Под Гатчиной, когда возвращались с задания, на самолет Прохорова из облаков внезапно вынырнули два "мессершмитта" и атаковали его. Несколько снарядов попало в машину. Отказал руль поворота, мотор работал с перебоями. И, если бы не Криванов, не дотянуть бы до аэродрома. И тогда он говорил: "Порядок". Отстреливаясь, сбил одного "мессера". Да, много вместе пережито.
Через мгновение Прохоров забыл о стрелке.
Разворот. Слева выскакивает Полянин. Где же остальные? Ага, вот и они. Все целы. Хорошо, что подоспели вовремя - враги даже не смогли рассредоточить машины или укрыть их в лесу.
Не тот стал противник. Чувствует, что война подходит к концу. Все больше паники и поспешности, бегут фашисты. Ничего, далеко не убежите. За погибших друзей, за брата, за поруганную землю, за сожженные города - за все ответите! Еще заход" Впереди яркая вспышка - и темное облако медленно набухает, увеличиваясь в размерах. Вот появилось второе, потом вспышки замелькали со всех сторон. Самолет вздрагивает. Зенитки. Сколько же их! Весь лес стреляет. Кажется, вместо деревьев стоят одни пушки и все они нацелены в самолеты. Круче разворот, еще круче. Так, хорошо. Никто не отстал. А теперь вниз, и опять вздрагивает самолет от отдачи пушек: бегут, падают фашисты, горят уже несколько машин, дым мешает прицелиться. Еще заход. Как много зениток. Только бы не увлекся опять Полянин. Нет, вот он, рядом. Что-то отстает Дерябин. Ведь сколько раз говорил, чтобы не отрывался! Хорошо, что нет истребителей. А зенитчики, видимо, ждали налета опять с моря - вон сколько их бьет с берега. Поздно спохватились, теперь уже не страшно, задание в основном выполнено.
Штурмовка уже давно не казалась Прохорову неразберихой, как это было при первых вылетах, когда все сливалось в сплошной клубок - выстрелы, взрывы, резкие развороты, земля, встающая дыбом, то справа, то слева мелькание облаков, деревьев, машин, людей, и в этой адской сумятице пролетают самолеты, неизвестно чьи. Так продолжалось недолго. После нескольких полетов все встало на место, появилась уверенность в возможности анализировать действия, не терять из виду самолеты своей группы, управлять боем, подчинять его своему плану. Он научился ориентироваться в тумане и в темноте, после бесчисленных разворотов сразу выходить на нужный курс, умело маскироваться складками местности, пролетать вдоль узких оврагов так, что края их находились выше самолета, вовремя уходить в сторону солнца от истребителя противника, резко спикировав, заставить его отказаться от преследования из-за боязни врезаться в вершины деревьев или строений.
В бою Прохоров не испытывал страха. Он был готов умереть, но не ждал смерти. Наоборот, уверенность, что останется живым, не покидала его в самые трудные моменты. А если придется умереть, то только в бою, чтобы и при этом уничтожить как можно больше врагов.
Своей нелегкой науке он обучал подчиненных. Прохоров давно понял, что успех победы в воздушном бою и вылета на штурмовку зависит от подготовки летчика на земле, от его умения тактически грамотно действовать в самые напряженные моменты.
На занятиях Прохоров много внимания уделял изучению вооружения, оборудования самолетов, развивал у подчиненных чувство ответственности за подготовку к каждому вылету.
И было приятно сознавать, что труды не пропали даром. Летчиков его эскадрильи недаром прозвали "счастливчиками" - они из самых тяжелых положений выходили без потерь, и не было случая, чтобы боевая задача осталась невыполненной. В каждом полете они все больше радовали его. Так было и сейчас. В безошибочных резких разворотах, точных коротких очередях, которыми они поражали противника, видно было зрелое мастерство, продуманный, трезвый расчет, заранее намеченный план.
Еще два захода, и можно будет возвращаться. Вдруг сильный удар справа. Самолет подбросило, и он круто, со скольжением пошел к земле. "Сбили", - мелькнуло в сознании Прохорова. Нет, машина послушно выравнивается, мотор работает. Все в порядке. Нужно продолжать атаки, пока остались снаряды. На этот раз далеко отошли от цели.
А зенитки все бьют. Самолет сваливается то в одну, то в другую сторону; от напряжения ноют мышцы. Вправо, теперь резко влево. Много собралось машин. Мешает дым, хотя бы ветер подул сильнее. Еще залп в гущу суетящихся фашистов. Несколько автомашин выезжают на мостик через ручей. Скорее, пока не ушли в лес. Высокие деревья помешают штурмовке. Прохоров выровнял самолет, но вдруг увидел, что справа появился "ил" и в упор ударил из пушек по головной машине. Она сразу окуталась дымом и ярко вспыхнула. "Каленов, - с гордостью подумал Прохоров. - Молодец, Николай!" Задние машины затормозили и стали медленно объезжать горящую. Прохоров довернул самолет, снизился, длинной очередью прошил их, у самой земли снова набрал высоту, увидел прямо перед собой стволы пушек, зарядные ящики, тракторы и какие-то неуклюжие, покрытые брезентом сооружения. И не успел еще подумать, что нужно делать, как рука сама резко отвела ручку, и самолет устремился на батарею. Короткая очередь, и он пронесся над верхушками деревьев.
Кончились снаряды, и Прохоров дал команду пристроиться.
Разворот, и с набором высоты звено легло на курс к своему аэродрому. Задание выполнено. В плотном строю летят самолеты над взрытой землей.
Вдруг Прохоров заметил несколько немецких танков в небольшой роще, расположенной около дороги. Он отвернул с маршрута и, снизившись, увидел самоходные установки, замаскированные рядом с танками. - Засада! - понял Прохоров.
Через мгновение на шоссе показалась колонна наших танков. Верхние люки у многих были открыты, танкисты явно не ожидали нападения. Прохоров представил, что произойдет через несколько минут: танки подойдут к засаде, и вражеские пушки в упор будут расстреливать их.
Боеприпасов нет, но можно предупредить танкистов. Прохоров пронесся над головными машинами, покачивая крыльями самолета, потом направил его в сторону засады и, спикировав на опушку леса, развернулся назад.
Фашисты не сделали ни одного выстрела, а танкисты стали высовываться из люков, размахивая руками. Видимо, они решили, что летчики приветствуют их.
Танки все ближе подходили к засаде... Тогда Прохоров снизился почти до самой земли, полетел навстречу головному танку и вывел самолет вверх, чуть не зацепив за стальную громаду. Затем вся группа опять спикировала на засаду.
Танкисты наконец поняли, что недаром летают штурмовики. Колонна остановилась, закрылись люки. В указанную самолетами сторону развернулся один танк и произвел несколько выстрелов в рощу. Тотчас засверкали вспышки - начали стрелять фашистские пушки. Но расстояние было слишком велико, и ни один советский танк не пострадал.
Штурмовики не имели возможности наблюдать, как будут разворачиваться события: кончалось горючее. Но летчики видели, что благодаря их помощи коварный план фашистов сорвался...
О. Назаров
|
История 